Защита памяти
Оглавление сайта
Публицистика
Мировоззренческая логика
Уступишь обману - быть беде
Истина... Поистине, воистину. Вечные истины. Прописные, банальные, спорные, забытые... Кому из современных людей не знакомо cлово "истина"? Оно - и технический термин у программистов, и научный - у математиков и философов, и важнейшее из мировоззренческих понятий для каждого, кто считает себя мыслящим человеком. И хотя здесь перечисляются вроде бы разные ипостаси истины, все они произрастают из единого традиционного общечеловеческого понимания мира.
Но - странное дело - отношение к смыслу слова истина чрезвычайно рознится у разных людей. Повторимся: люди сегодня не только по-разному оценивают истинность тех или иных воззрений, теорий, представлений, что на наш "просвещенный" взгляд вполне естественно, но также очень по-разному относятся к самому пониманию истины. Поразительны наблюдаемые перепады отношения: от пафоса веры до релятивизма и полного нигилизма, от ясности мысли до замысловатой размытости, переходящей в бред, от стимулирования любознательности до зашифровывания знаний посредством ультрапрофессиональной терминологии.
По-видимому и в прежние времена одни искали истину, а другие ее прятали. Соответственно, первые укрепляли понятие истины, а вторые старались его разрушить. Но - странное дело - почему этим вторым вольготно именно в наш век, кичащийся достижениями свободы, науки и технологии? Может показаться, что разрушители истины кем-то наняты, чтобы доминировать в пространстве общественных представлений. Действительно, еще четверть века назад мыслимо ли было взять крылатую мысль "Никто не может претендовать на истину в последней инстанции" и сделать из нее вывод, что никакой общей для людей истинности не существует, мол, "у каждого своя правда"? Такого рода алогизмы воспринимались еще совсем недавно как признак психопатологии. А в последние лет двадцать философия этого рода озвучивается безо всякой опаски, с выражением усталой мудрости на говорящем лице. Притом не просто провозглашается, но служит идеологическим оправданием бесконтрольности власти меньшинства над большинством.
Я, автор этой статьи, отношу себя к славному отряду искателей общей для людей истины, куда приглашаю и читателей. Поэтому я могу обращаться к читателям на "мы", представляя нас в одной лодке, где каждый рассчитывает на помощь остальных. Не беда, что наше место среди великих умов человечества окажется скромным, все же в эстафете познания и наш небольшой труд может пригодиться.
Начнем мы наше плавание с главной мысли данной статьи.
У научного понимания истины есть две прочные опоры:
1) реальность;
2) взаимодействие людей.
Реальность существует объективно, сама по себе, а не является плодом воображения человека. О ней говорят: факты - упрямая вещь. Пастушонок в толстовском рассказе сообщал односельчанам, что на стадо напал волк, но волка не было, и создать его силой своего воображения мальчик не мог, как бы ему того ни хотелось. На реальность можно повлиять только делом, мечтаний и пустых слов недостаточно. Притом не всякое дело осуществимо по отношению к реальности: создать волка из ничего - невозможно, прогнать волка нескольким взрослым - вполне по силам. Чтобы вести себя сообразно обстоятельствам, нужно уметь различать реальное и мнимое, посильное и неосуществимое, легкое и трудное, плохое и хорошее и так далее. Крестьяне из того же рассказа полагались именно на силу фактов. А факты упрямо свидетельствовали, что пастушонок про волка сочиняет. В очередной такой раз крестьяне не поверили мальчику, но как раз тогда пастушок не врал: волк действительно напал на стадо.
Тут мы подходим ко второй опоре истины - взаимодействию людей. Про нее удачно сказано в афоризме Платон мне друг, но истина дороже. Приверженность истине зависит от натуры и воспитания человека, однако подпирается эта приверженность практикой. Как в случае с пастушком, ложь может приводить к беде. Люди это давно поняли, соответственно они воспитывают своих детей, соответственно реагируют на случаи вранья, не дожидаясь бед. Отсюда упомянутое выше различение плохого и хорошего, да и само понятие беда. В нетолстовской деревне мальчишке уже в первый раз объяснили бы, к чему приводит вранье, и при верно подобранной пропорции слов и хворостины до беды вряд ли дошло бы. Зато деревня из толстовского рассказа имеет то преимущество, что она без хворостины учит детей не врать.
В БСЭ об истине говорится:
"ИСТИНА, верное отражение объективной действительности в сознании человека, воспроизведение ее такой, какой она существует сама по себе, вне и независимо от человека и его сознания..."
За этим понятным определением, выстроенным на первой из наших двух опор, следует довольно пространная статья, в которой прослеживается историческое развитие толкования истины, приводятся разные подходы, даются пояснения марксистско-ленинской трактовки.
Однако вторая опора нашего понимания истины в энциклопедической статье не упоминается. Напротив, ленинской цитатой акцентируется объективный характер истины, ее независимость от человека и человечества. Чтобы так говорить об истине, нужно отвлечься, абстрагироваться от того, что истина относится только к человеческому знанию, что только человек удостоверяет истинность, убеждаясь в ней на практике.
Абстрагирование - важный прием мышления. Мы говорим "пища", отодвигая от внимания конкретные съедобные вещи и конкретных едоков. Мы часто мысленно отделяем свойства от обладающих ими предметов. Так удобнее упорядочивать и накапливать знания. Если люди дружны в мысленных операциях абстрагирования, "вычитания образов", то им легко понимать друг друга, обмениваться знаниями, выявлять нестыковки позиций, совместно познавать мир.
Взаимопонимание людей по большому счету основывается на общности отношения к реальности и на межсубъектной фиксации абстракций. Такая межсубъектная фиксация накапливается и передается из поколения в поколение посредством языка общения, который становится необходимым носителем опыта мышления. Людям удается согласовать многообразие мыслей благодаря признанию общих шкал понимания: "ложное - истинное", "очевидное - спорное", "пустяковое - важное", "шуточное - серьезное", "константа - переменная", "вариантное - безальтернативное" и так далее.
Шкала "ложное - истинное" апеллирует к надчеловеческому авторитету реальности и подкрепляется во взаимодействиях людей репутацией. Тот, кто готов отбросить доводы истины в угоду пристрастным оценкам или сиюминутным интересам, рискует прослыть неадекватным человеком.
Ленинское понимание истины - это знание за вычетом конкретной формы его представления. Языковые, терминологические, концептуальные различия, особенности образного представления знаний - все это мысленно устраняется, остается лишь то абстрактное содержание, которое отвечает реальности, будучи выражено в любой форме все равно кем. В таком виде истина однозначна и для немца, и для русского, и для инопланетянина, хотя формы ее представления могут быть различны. Притом мы не должны забывать, что не существует бесформенной истины в абстрактно-очищенном виде, как не существует, к примеру, красного цвета отдельно от соответственно окрашенных объектов и источников света красной части спектра.
Конкретная форма знания должна отвечать не только его содержанию, но и требованиям неискаженной передачи от человека человеку, однозначной интерпретации воспринимающим разумом. Понятия и термины должны быть устойчиво согласованными, мышление разных людей должно быть в достаточной мере совместимым. Совместимость же мышления достигается не только в силу одинаковости условий жизни разных людей, но и как результат их постоянного взаимодействия в этих условиях, притирания друг к другу, как продукт совместной деятельности.
Мы говорим: "форма должна отвечать", "термины должны быть", имея в виду не нашу прихоть, а настоятельную необходимость для человеческого рода приспосабливаться к условиям существования. Не все "упрямые факты" равно важны для жизнедеятельности людей. Не всегда можно сразу оценить важность тех или иных обстоятельств. Абстрактное мышление зачастую отвлекается от сиюминутных нужд жизнедеятельности, таков его метод постижения реальности. Увлекшись мысленным моделированием реальности, отдельной от нужд человека, взирая на мир глазами абстрактного наблюдателя или инопланетянина, мы рискуем забыть о неотъемлемости знаний от живых людей, а значит и от жизненно необходимых условий, которые, конечно, рано или поздно о себе напомнят.
Знания представляют собой сплав содержания и формы, сплав собственно знания о закономерностях, подтверждаемых практикой, и договоренностей о понятиях, терминах, логике и т.д.. Одни и те же знания могут быть представлены разными изобразительными средствами. Так, математика знает графическое и аналитическое представление, декартовы и полярные координаты. Выбор изобразительных средств объективно диктуется требованиями неискаженной передачи знаний, однозначной интерпретации, связности представлений, совместимости мышления.
Насколько безальтернативен используемый людьми набор изобразительных средств? Не существует ли других форм мышления, которые позволяют в той же реальности достичь лучших результатов? А понимание "лучшего" - зависит ли оно от согласованных изобразительных средств воспроизводства знаний? Наконец, понимание истины - важный принцип мышления - не есть ли и оно всего лишь общественная договоренность, складывающаяся исторически и время от времени пересматриваемая?
Мы упомянули инопланетян, однако ввиду отсутствия реальной практики общения с внеземным разумом можем ли мы теоретически быть уверены, что они способны мыслить с нами дружно? Отнюдь нет. Распространяя наше очищенное от конкретики понятие истины на Вселенную, мы можем рассчитывать на понимание только людей, с которыми в процессе общения выработали общие навыки мышления. Если бы инопланетяне не были выдумкой, то, постигая их инструментарий познания мира и сопоставляя его с нашим, мы могли бы судить, насколько универсальны навыки человеческого мышления. В доголливудские ленинские времена философы еще не принимали в расчет инопланетян и достижениям человеческого разума смело придавали вселенский характер.
Надо ли пенять за это Ленину? Надо ли отказываться от его однозначности в толковании истины? А мы-то, замороченные голливудской образностью, правильно ли распространяем на придуманное внеземное наши человеческие понятия: мир, разум, познание, инструментарий? Не станем спешить. Ведь сомневаться в понимании истины означает сомневаться во всем. А можно ли человеку отказываться от арсенала мышления и взаимодействия, не зная при этом, что он получит взамен?
Что же получается у нас со второй опорой истины: по-нашему истина как-то зависит от навыков мышления людей, от их отношения к истине? И все из-за мифических инопланетян с их мифическим альтернативным мышлением? Да, зависит, но дело не в инопланетянах. Во-первых, расширенное воспроизводство знаний возможно только благодаря успешному взаимодействию людей, преобладанию упомянутой выше неискаженной передачи и интерпретации знаний. Во имя общего успеха инструментарий мышления и представления знаний постоянно развивается и согласовывается, причем этот процесс становится все более осознанным и организованным.
Во-вторых, взаимодействие с сородичами является важнейшей частью условий жизни человека. Естественно, что человеческое познание не ограничивается нечеловеческой частью природы. Идет изучение также самих людей, закономерностей человеческого сознания и мышления, общественных процессов. Понимание истинности применяется и к этим областям знаний. Но здесь истина на одном упрямстве фактов не устоит.
Новые знания вливаются в сознание людей, меняют их мышление и поведение, так что познание человека превращается в саморазвитие. Истина "плывет", она тут существенно зависит от человека и человечества. Жизнедеятельность людей есть постоянный переход человеческих решений в объективную реальность. Люди создают вокруг себя искусственную реальность, которая становится свершившимся фактом. Она неотменимо продолжается, и к ней в полной мере применимо понимание истинности. В то же время искусственная реальность не безальтернативна для человека, ценой определенных усилий она может быть целенаправленно изменена.
Истина - это знания, мысленно отделяемые от договоренностей. В сфере познания человеческой части мира непросто отделить собственно знания от договоренностей. Очевидной объективной основой бытия человека является производство и потребление необходимых жизненных благ, воспроизводство человеческой общности, отношений, знаний, средств производства. Все это можно назвать материальным аспектом жизнедеятельности, а потребности выживания и воспроизводства человека - объективными интересами.
Понятие объективных интересов приложимо и к человеку-индивиду, и к воспроизводящейся человеческой общности. Непонимание объективных интересов человека означало бы отрыв поведения людей от внешних условий, неадекватное реагирование, ущерб, гибель.
Помимо материального существует информационный аспект, который воплощается в культуре, общественных представлениях, верованиях, традициях, обычаях. Культура вырабатывается укладом жизни людей, за ней нередко стоит тысячелетняя история, память, талант и мудрость предков. Из разнообразия культур и обычаев разных народов обыватели делают иногда легкомысленный вывод о субъективности и необязательности любой культурной составляющей в жизни общества и о совместимости жизнедеятельности с любыми формами культуры. Однако жизнедеятельность невозможна без адекватной информационной поддержки, так же как жизнь человека невозможна без определенного рациона питания, хотя каждый вид пищи сам по себе не является незаменимым.
Информационный аспект жизнедеятельности представляет собой
систему разного рода воспроизводящихся общественных договоренностей.
Правовые нормы - явно объявляются обязательными и однозначными,
за их нарушение человек карается государством.
Литература, искусство - толкуются как поприще творческого самовыражения
одаренных людей, адресованного в общем случае всем и никому конкретно, где
каждый волен выбирать, что ему по вкусу.
Навыки мышления, познания и понимания реальности - воспроизводятся
воспитанием, поддерживаются в современном мире наукой и образованием при
покровительстве государства.
Идеологии - мировоззрение, понимание места человека в мире, общественных
приоритетов, ценностей, идеалов - официально отделены от государства, которое
(по Конституции РФ 1993 г.) признает "идеологическое многообразие".
Религии - официально отделены от государства, которое гарантирует
каждому свободу совести и свободу вероисповедания.
Заметим, во-первых, что вся буржуазная экономика с ее мысленными абстракциями рынка, прав собственности, денег и прочими является не более чем общественной договоренностью. По приведенной выше классификации экономика-договоренность является идеологией. Притом идеологией тоталитарной, поддерживаемой правовыми нормами и политикой буржуазного государства. Непонятно, как это вяжется с провозглашаемым в конституциях идеологическим многообразием.
Во-вторых, действующая на сегодня в РФ система общественных договоренностей не гарантирует объективных интересов каждого гражданина. Понимание объективных интересов в общественном сознании подменено понятием "прожиточного минимума". Прожиточный минимум привязан в РФ не к объективным интересам, которые включают в себя возможность обзаведения жильем, выращивание потомства до дееспособного состояния, образование и здравоохранение, а к неким нормативам индивидуального потребления.
Отсутствие в системе общественных договоренностей РФ информационной поддержки объективных интересов подтверждается низкими показателями рождаемости по регионам и по стране в целом, которые не достигают уровня поддержания численности населения страны.
Идеология "правящего класса" выдвигает в качестве общественных приоритетов иные абстракции, нежели объективные интересы народа, и оправдывает такую экономическую политику, при которой значительная часть населения десятилетиями оказывается не в состоянии жить полноценной семейной жизнью в обмен на посильный труд. Вина за такое положение возлагается не на завладевших народным хозяйством частных собственников и обслуживающее их интересы государство, а на капризы мировой экономики, от которых отреформированная страна полностью зависит.
Из постулата о приверженности к истине следует практика дружного мышления, критического отношения к действительности, скрупулезного отличения объективных знаний как от заблуждений, так и от складывающихся в процессе жизнедеятельности разного рода общественных договоренностей. Из постулата о допустимости обмана в общественной практике следует другая реальность: меньшинство, объявляющее себя элитой, стремящееся к бесконтрольности и поддержанию большинства в послушном состоянии, навязывает антирациональные приемы восприятия действительности, препятствует свободному распространению знаний, сворачивает образование, развивающее навыки самостоятельного мышления.
Alex55
18.02.2009
Москва
См. также
Язык и понимание
Экономика или жизнь
Проговорка по Черчиллю
Подчинение как объективная необходимсть
Рациональное поведение
К пониманию технологий неконтролируемого управления сознанием
Аргументы непопулярной политики
О различении рациональной и иррациональной аргументации
О самопонимании современного человека
Постоять за себя
Пророки с ограниченной ответственностью
Информационно-поведенческая концепция человека