Валентин Коптюг

Должна ли Россия слепо воспринимать то, чего желает ей Америка

Открытое письмо господину Строубу Тэлботту,
Заместителю государственного секретаря США

«Советская Россия», 27 февраля 1997 г. №24 (11462)

Уважаемый господин Тэлботт! С удивлением и недоумением ознакомился с текстом Вашего выступления 29 октября с.г. в Колумбийском университете «Америка и Россия в меняющемся мире», опубликованного в «независимой газете».

С удивлением, поскольку не мог себе представить, что на столь серьезном форуме могут звучать перепевы, казалось бы, похороненных историей мотивов типа «Deutschland, Deutschland uber alles!» В Вашем изложении этот мотив прозвучал, конечно, интеллигентнее: «Америка…при выработке концепции своих интересов за рубежом исходит из ценностей и идеалов, на которых мы выросли здесь, в Америке. Иными словами, мы желаем другим странам того, же, что мы желаем для себя».

Желать чего-то для самих себя никому не возбраняется, но формировать человечество по своему образцу и подобию мог только Господь Бог. Мы же должны исходить из того объективного факта, что человечество представляет собой не просто цивилизацию, а сумму цивилизаций, различающихся духовно-нравственными и культурными ценностями. Пытаться навязать всем им унифицированную систему ценностей и путей развития, чтобы «уменьшить вероятность их превращения в источник угрозы для американских интересов», - значит уходить от понимания того, в каком направлении неизбежно будет меняться мир в XXI веке.

Давайте вспомним конференцию ООН на высшем уровне по окружающей среде и развитию, состоявшуюся в июне 1992 года в Рио-де-Жанейро. Открывая ее, генеральный секретарь конференции Морис Стронг констатировал: «Процессы экономического роста, которые порождают беспрецедентный уровень благополучия и мощи богатого меньшинства, ведут одновременно к рискам и дисбалансам, в одинаковой мере угрожающим и богатым, и бедным. Такая модель развития и соответствующий ей характер производства и потребления не являются устойчивыми для богатых и не могут быть повторены бедными. Следование по этому пути может привести нашу цивилизацию к краху».

Так должна ли Россия слепо воспринимать то, чего желает ей Америка, опираясь на свой опыт? Не лучше ли нам развивать честное партнерство с учетом национальных особенностей и общецивилизационных задач, вставших на пороге XXI века?

Касаясь партнерства, Вы отмечаете: «Немало россиян не скрывают, что, по их мнению, истинной стратегической целью нынешней администрации (американской. – В.К.) является ослабление России или даже ее развал». К сожалению, пока США делают в отношении России, как в сфере политики, так и экономики слишком много такого, что иначе интерпретировать трудно.

Сошлюсь, в частности, на Ваше выступление. Говоря о проблеме расширения НАТО, вы сообщаете, что «недавно президент Клинтон назвал приходящуюся на 1999 год 50-ю годовщину организации предельным сроком для приема в НАТО первых новых членов. Мы ни на минуту не забываем об этой цели». Эта фраза отдает имперскими амбициями, игнорирующими интересы России.

Немалая часть Вашего выступления, господин Тэлботт, посвящена экономическим «достижениям России к сегодняшнему дню, через пять лет после того, как флаг с серпом и молотом сменился над Кремлем трехцветным российским флагом. За это время Россия приняла ряд принципиальных, трудных, смелых и, как со своей, так и с нашей точки зрения, правильных решений». В последнем сомневаться не приходится, поскольку наиболее важные решения (например, методы приватизации) разрабатывались при активном участии западных, прежде всего американских, экспертов. А вот как с российской точки зрения?

Касаясь российской экономики, Вы отмечаете, что, как сказали бы оптимисты, «стакан полон по крайней мере наполовину. Уже утвердились зачатки рыночных механизмов и финансовой инфраструктуры». Если исходить из того, что стакан пытались опорожнить до дна, но половина почему-то все же осталась, то россиянам действительно стоит быть оптимистами. Но если быть, прежде всего, реалистами, то приходится признать, что стакан уже наполовину пуст, - промышленное и сельскохозяйственное производство сократилось вдвое со всеми вытекающими из этого последствиями для российского народа.

Касаясь одной из самых болевых точек «реформ» - приватизации, Вы отмечаете: «Как российские сторонники реформ, так и иностранные эксперты озабочены тем, что в игре с плохо прописанными правилами будет слишком много проигравших». Полностью согласен с этой озабоченностью, только слово «будет» надо заменить «уже есть». Хочу в связи с этим привести фразу их национального доклада Российской Федерации, представленного на всемирную встречу на высшем уровне по социальному развитию (Копенгаген, март 1995 года): «Люди начинают болезненно реагировать на проводимые реформы, ставят вполне закономерные вопросы: почему им легче жилось в дореформенный период, стоило ли России идти на жертвы, принесшие блага мировому сообществу, а не своему народу?»

Стоит после этого удивляться, что значительная часть россиян, видя, с одной стороны, результаты копирования западной системы в нашей стране, а с другой – стремительное развитие Китая, все чаще задают себе вопросы: «А кому это выгодно? Не следует ли нам учитывать в преобразованиях национальные особенности и интересы нашей страны?». Ведь когда вы говорите о необходимости «вложения» капитала в укрепление российских реформ, и соответственно нашей (то есть вашей. – В.К.) долгосрочной безопасности, у россиян не может не возникнуть мысль: не следует ли нам более серьезно подумать о своей долговременной безопасности?

Говоря о «достижениях» России, Вы вскользь упоминаете бегство российского капитала за рубеж, чудовищную преступность и необузданную коррупцию. Эка, мол, невидаль. Они являются «достаточно частыми явлениями не только в обществах переходного периода, но и в развитых странах». Есть, конечно, опасения, что эти явления дискредитируют реформы в глазах россиян, но ведь есть и «лучшее средство против коррупции – это уменьшение вмешательства государства в экономику», и здесь Вы делаете полезное дополнение: «правда, в сочетании с более твердой решимостью государства…обеспечить соблюдение законов». С этим дополнением я полностью согласен. Несоблюдение законов и неравенство перед законом власть имущих и рядовых граждан, являющиеся порождением проводимых в России реформ, исключают возможность сколько-нибудь системных созидательных преобразований. В таких условиях возможна лишь деградация всего и вся. Фантастические политические и финансовые аферы, взяточничество крупных чиновников, рэкет, заказные убийства и прочее стали повседневными явлениями в России. Возбуждаются судебные дела, многие из которых берутся «под личный контроль», и на этом все кончается. Сопоставьте «Уотергейт» в США с выносом 500 тысяч долларов из Дома правительства в России и, соответственно, последствия этих событий для тех, кто в них участвовал.

Когда не работают законы, говорить о вмешательстве государства в экономику бессмысленно. Наоборот, чтобы как-то выбраться из пропасти, России надо усилить государственное регулирование, тем более что ни одна благополучная, развитая страна, в том числе и США, не пренебрегает им. Спор может идти лишь о конкретных методах этого регулирования.

«Тревожным сигналом, - считаете Вы, - является то, что средний россиянин употребляет слово «рынок» не иначе как в отрицательном смысле». А разве могло быть по-другому при тех «рыночных» формах, которые реализованы в России.

Одним из «троянских коней», которых реформаторы по своей инициативе и по подсказке извне пытались, причем небезуспешно, втащить в Россию, являются изжившие себя представления о том, что «рынок все отрегулирует сам», а государственное вмешательство лишь мешает. Рассматривая ситуацию в меняющемся мире накануне XXI века, полезно было бы вспомнить слова президента Франции Франсуа Миттерана, произнесенные им на Всемирной встрече на высшем уровне по социальному развитию в марте 1995 года в Копенгагене. Обращаясь к участникам встречи, он акцентировал внимание на следующем: «Сумеем ли мы предотвратить превращение мира во всеохватывающий рынок, где господствует закон сильного, где главной целью является получение максимальной прибыли в кратчайшие сроки, где спекуляция за несколько часов сводит на нет плоды труда миллионов мужчин и женщин и подвергает опасности результаты таких длительных переговоров, как эти? Не отдаем ли мы будущие поколения игре этих слепых сил? Сумеем ли мы создать международный порядок, основанный на прогрессе, и, прежде всего, на социальном прогрессе?». И далее: «Я хорошо знаю, что одновременно с этими звучат и иные призывы. Но надо ли предоставлять свободу действий тем, чье кредо выражается такими словами, как отказ от регулирования, развал достигнутого и даже пренебрежение ролью государства, когда мода требует высмеивать то, что служит цементированию демократических обществ».

Между прочим, необходимость усиления координирующей роли государства в промышленной политике в свете общенациональных глобальных проблем признает и Ваш видный соотечественник, нынешний вице-президент США Альберт Гор в книге «Земля и равновесие». Хотелось бы, чтобы это понимали и реформаторы в России, да и не только они.

Касаясь вопросов партнерства США и России, Вы, обращаясь к слушателям, справедливо говорите: «Представление о том, что инстинкты хищника якобы у русских в крови, является грубым извращением, как истории России, так и истории Советского Союза», и в то же время предостерегаете россиян от «некоторых ошибок, сделавших девять десятых XX столетия столь катастрофическими для России». С последним утверждением я, да и не только я, категорически не согласен. Действительно, на долю россиян в уходящем веке выпали тяжкие испытания, но им есть и чем гордиться. События 1917 года были очень важным для человечества прорывом в будущее, попыткой построить общество справедливых социальных отношений. Многие страны исповедуют принципы социального государства и сейчас, а если вчитаться в ориентированную в XXI век общецивилизационную концепцию устойчивого развития, то легко убедиться в неизбежности возрождения идей социализма, поскольку одной из глобальнейших проблем человечества справедливо называют существующий и все нарастающий чудовищный социальный диспаритет в мире.

Касаясь упомянутых выше «некоторых ошибок», Вы говорите о «концепции обеспечения своей безопасности за счет безопасности всех остальных сторон, а также представлении о том, что сама безопасность равнозначна дорогостоящей мощи, способной уничтожить или запугать других». Но разве Россия создала в свое время первые атомные бомбы и сбросила их на Хиросиму и Нагасаки, когда в этом уже не было никакой военной необходимости? Согласитесь, что это был в чистом виде акт устрашения. Давайте же будем объективны и справедливы по отношению друг к другу.

Вы, господин Тэлботт, предлагаете перечеркнуть и забыть свою историю, говоря: «Чтобы завершить процесс, идущий сейчас в России, люди, привыкшие работать по-советски (вернее, не работать), должны уйти со сцены. Необходимо, чтобы ушли те, кто полон горечи по поводу того, что, по их мнению, потеряла Россия в период между 1989 и 1991 годами». Ну зачем же так обижать наших людей? Они умели и умеют работать, да еще как, если ясна цель. Давайте вернемся в прошлое. Отбросим годы революции и гражданской войны, начала образования СССР в декабре 1922 года. До начала Великой Отечественной войны – всего 18,5 года. За эти годы, люди, «привыкшие работать по-советски», в отсталой, разрушенной стране сумели создать промышленность, без которой была бы невозможна доставшаяся дорогой ценой Победа в 1945-м? Сбросим 8 лет на послевоенное восстановление разрушенных западных районов страны и через 8 лет, в апреле 1961 года, страна послала в космос первого землянина – Юрия Гагарина. Вспомните, какое впечатление это произвело на Америку. Как резко тогда возросло внимание к образованию и науке в нашей стране! В 75-80-х годах СССР занял положение великой державы и стал готовиться к выходу из мобилизационной экономики. Вот здесь-то и стали нарастать серьезные проблемы в экономике, связанные с нерешительностью и недостаточной компетенцией руководства страны того периода.

В годы великого кризиса и депрессии, вызванных разгулом рыночной стихии, президент США Франклин Делано Рузвельт, наблюдая за темпами экономического и технического развития СССР, признал для США необходимым поворот от в значительной мере стихийного рынка в сторону государственного капитализма и усиления государственного регулирования. Нам, в свою очередь, при выходе из излишне централизованной, «зарегулированной» экономики мобилизационного периода действительно надо было достаточно решительно, но эволюционно, как это делает сейчас Китай, наращивать роль рыночных механизмов в экономике. К сожалению, это не было осуществлено, за что и расплачиваемся.

Во время одной из поездок в США в 1977 году, после обсуждения с одним из американских докторов наук, работавшем в Национальном институте здоровья, сравнительных условий оплаты труда американских и российских ученых мы решили сопоставить доходы и расходы в рамках семейных бюджетов. Его заработная плата существенно превышала мою. Зато против многих статей расходов в колонке, относящейся к бюджету моей семьи, я ставил цифры, близкие к нулю (оплата детского сада, школьное образование, оплата жилья, медицинских услуг и т.д.). Подводя итог, мой американский коллега констатировал: «А вы, оказывается, живете совсем не так плохо, причем у вас есть одно серьезное преимущество перед нами – вы не думаете о завтрашнем дне, вы не боитесь потерять работу и оказаться в ситуации, когда нечем будет оплачивать то, что куплено в рассрочку».

Вот это-то преимущество явилось нашей бедой, когда стал возможным переход от мобилизационной экономики прежних лет к нормальной регулируемой рыночной. Слабое знание специфики России западными советниками и ультрареволюционный ажиотаж наших реформаторов, решивших все переделать на западный манер, в условиях, когда основная часть населения страны привыкла к серьезным социальным гарантиям государства, не могли дать ничего иного, чем то, что они дали.

Вам кажется, что все решается просто! «На смену этим людям должно придти новое поколение, проникшееся пониманием того, что приобрела Россия за последние несколько лет:, это можно выразить одним словом – свобода!». Мне кажется, что вы заблуждаетесь. Думающая часть молодежи уже сейчас задает себе вопросы: «Свобода от чего? От образования, рабочего места, заработной платы, социальных гарантий и т.д. и т.п.? Свобода в чем? Обманывать, грабить, растлевать, убивать?»

Вы полагаете, что «мерой того, как далеко вперед ушла Россия, служит тот факт, что, например, СМИ подвергались критике за предоставление кандидату на пост президента от народно-патриотических сил недостаточного количества бесплатного эфирного времени и за однобокое освещение его кампании во время открытых состязательных выборов». Подобные «достижения» вызывают у россиян только горькую усмешку, поскольку слишком многое, связанное с президентскими выборами в России, вызывает недоумение общества, о чем вы знаете не хуже меня, а слово «свобода» в России стало синонимом слов «большие деньги», которые позволяют делать все, в том числе покупать средства массовой информации.

* * *

Уважаемый господин Тэлботт, прошу извинить меня за столь пространное письмо. Я – сторонник честных и взаимовыгодных партнерских отношений со всеми странами и, естественно, с Соединенными Штатами Америки, роль и влияние которых на мировой арене трудно переоценить. У меня в научной среде США много добрых друзей, с которыми мы в последние два-три десятилетия не раз обменивались мнениями по многим вопросам, выходящим за пределы научных интересов, и я имею некоторое представление о менталитете американцев. Наши народы имеют существенные различия в истории, культуре, различны и наши морально-нравственные и жизненные ценности, представления о путях развития и т.д. Но есть общецивилизационные проблемы глобального масштаба, над которыми нам предстоит работать вместе, оставив каждому народу свое. Мировое сообщество подписало Конвенцию о сохранении биологического разнообразия – неужели же мы, представители рода homo sapiens, не позаботимся о сохранении разнообразных культур?

Думаю, что не следует пытаться навязывать друг другу морально-нравственные ценности, общественное устройство, образ жизни и т.д. или акцентировать внимание на трагических ошибках прошлого. Они были и у нас (репрессии, тоталитаризм, Афганистан и т.д.) и у вас (использование оружия, маккартизм, Вьетнам и т.д.). Давайте, прежде всего, работать на будущее в рамках общецивилизационной концепции устойчивого развития, тем более что, как писал Альберт Гор в уже упоминавшейся книге, в ходе реализации этой концепции «благополучным нациям потребуется самим пройти переходный период, который кое в чем будет даже более мучительным, чем у стран третьего мира, в силу того, что многие укоренившиеся представления будут разрушены».

P.S. пересылаю это письмо лично Вам через посольство США в России.

«Советская Сибирь» №31 (1997 г.)