Информационно-поведенческая концепция человека
Все есть яд, и ничто не лишено ядовитости; одна лишь доза делает яд незаметным
Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм (Парацельс)
5.1. Снова ненаучные замечания
5.2. Константы понимания и открытость модели
5.3. Рациональные обязательства
5.4. Система поведенческих координат
5.5. Различение информационного и материального
5.6. Высшая мера
5.7. Оптимум или прорва
5.8. Культивирование ценностей
Вот она, наконец, пятая глава, та, ради которой были первые четыре. Вот он, повод сказать все от себя и в открытую.
Здесь нужен высокий стиль и мудрость слова, а этих талантов Бог не дал мне. Я лишь пытаюсь очертить такой порядок представлений, чтобы на его фоне заметны стали злоупотребления стилем и мудростью. Как ни скромна эта цель, но и она требует определенной решительности мысли, чтобы сбросить постоянно нагромождаемые фальсификации, увидеть за искажениями - красоту вечных идей, за конъюнктурой - перспективу, за калейдоскопом - свет.
Мое уважение к человеку самому мне не выразить, но оно подразумевается в нагрузку к приводимым здесь рациональным схемам. Его уже выразили другие; не назову их, потому как не всех знаю, и дабы не расчленять оставленную ими по себе добрую память.
Что я могу? Проблески остроумия, моменты чувства, всегдашнее "во всем мне хочется дойти до самой сути" и ... спасающий от суеты обломовский диван, на котором так удобно изобретать велосипеды.
Но нет, я информационщик-профессионал и кое-что понимаю в этой жизни с ее словами и делами. Например, я понимаю, что информационная субстанция не подчиняется закону сохранения, поэтому вынос сора из избы не всегда связан с намерением навести в избе чистоту. И еще вопрос, был ли в избе этот злополучный сор.
Теперь и вы это прочли. И не говорите, что не понимаете.
В хаосе мировоззренческих концепций, определявших и определяющих жизнедеятельность людей (5.2.1), мы можем констатировать три важные определенности:
С позиции индивида на первом месте оказывается его субъектность. Эгоцентрикам она представляется самодостаточным обстоятельством, но мы-то понимаем, что ее не могло и не может быть без воспроизводства и адаптации общности и наоборот, без самоуправляемого поведения индивидов нет ни человеческого воспроизводства, ни человеческой адаптации. Из этой триады при объективном рассмотрении вообще ничего не может быть выброшено.
И воспроизводство, и адаптация, и самоуправление приведены нами как объективные черты человеческого существования. Все эти черты суть в то же время процессы с информационно-поведенческой обратной связью. Для лучшего понимания взаимосвязей детализируем понятие адаптация в аспекте субъектности:
Казалось бы, если мы достигли такого уровня самопонимания и разложили все по полочкам, то далее адаптация сама должна идти как по маслу, а задача думающих людей - всего лишь придерживаться этого очевидно правильного пути. Но - нет.
Существование человека - сложный и противоречивый процесс. Информационно-поведенческая адаптация дает людям новые альтернативы поведения, по отношению к которым прежний уровень адаптированности может оказаться недостаточным, а новая реальность - даже когнитивно разрывной. Присовокупим к этому иррациональность целеполагания, в силу которой возникают конфликты субъективных интересов наподобие описанной Дж.Свифтом сказочной войны между сторонниками разбивания яиц с тупого конца и их оппонентами, предпочитавшими острый.
История человеческих общностей представляет собой не гладкий процесс, а череду эволюционных и скачкообразных изменений общественного устройства. Складываются устойчивые общности - нации и устойчивые системы взаимодействия - общественно-экономические формации. По мере накопления технологического могущества формации разрушаются возникающими противоречиями интересов и сменяются новыми устойчивыми системами. Смена формаций происходит на фоне развития, взаимодействия и противоборства наций. Нации переживают расцвет и упадок, исчезают и возникают, подвергаются угнетению, интегрируются.
Реальностью современного мира людей являются неравномерность накопления технологического могущества разными человеческими общностями и различие пространств представлений, исторически выработанных нациями и обеспечивающих устойчивость жизнедеятельности соответствующих общностей. Конечно, могущество, накопленное экономическими лидерами, дает преимущества по отношению к другим группам, но оно никак не означает решения за других всех человеческих проблем. Более того, достижение такого решения само означало бы чудовищную проблему - закрепощение субъектности. Представьте себе поколение детей, которым продвинутые родители не дают и шагу сделать самостоятельно...
Слава богу, родители по-прежнему считают тревогу за детей своим естественным уделом в жизни, подросшие дети не остаются без трудностей, а мир все еще не провалился в тар-тарары. В то же время прежняя историческая цена достижения могущества - истребление и порабощение народов, мировые войны - теперь становится неприемлемой как по техническим причинам (ОМП), так и по официально господствующим ценностным представлениям, воцарение которых произошло в XX веке ввиду явной перспективы самоуничтожения человечества.
С другой стороны, найден обходной путь завоевания господства, не связанный с массовым кровопролитием, - информационный.
Итак, наши констатации отнюдь не закрывают человеку пути в неведомое. Люди сегодня многое могут, им многое ясно, что налагает большую ответственность за судьбы человечества на могущественных и знающих. Что же ясно сегодня знающим людям?
Современный мир существует в условиях множества масштабных систем взаимных рациональных обязательств. Общественное разделение труда, территориально распределенное промышленное и сельскохозяйственное производство, коммуникации (транспорт и связь), воспроизводство знаний, жизнеобеспечение больших городов, взаимодействие со средой обитания - все это держится на сложно организованных отношениях людей, основанных на рациональности. Ставшие привычными эти отношения незаметны и неощутимы, но они есть, действуют и воспроизводятся. Рациональность отношений означает их однозначную трактовку взаимодействующими сторонами, основанную на общем знании, понимание последствий исполнения или неисполнения рациональных требований и основанную на этом понимании согласованную оценку важности взаимных обязательств.
В то же время индивид - не машина, рациональность не исчерпывает его субъектности. Поэтому рациональные взаимоотношения не сводятся к техническим регламентам, они адаптируются к поведенческим особенностям человека и реализуются в виде посильных навыков, обеспечивающих привычность и даже автоматизм соответствующих действий. В таком случае противоречия между рациональностью требований и иррациональным началом человека не возникает. Индивид осуществляет полноценное самоуправление поведением, ощущая рациональные обязательства как добровольные локальные цели (в рамках соответствующих взаимодействий).
Другое дело, когда индивид не разделяет важности тех или иных взаимообязательств. Это может происходить, если он обладает недостаточным знанием о значении соответствующих взаимодействий в жизни людей, либо если воспитатели культивировали в его сознании приоритеты личного над общим, субъективного над межсубъектным и объективным, иррационального над рациональным без различия ситуаций.
Во втором случае рациональный порядок современной жизнедеятельности людей все равно должен как-то поддерживаться, но это делается уже в обход адекватной субъектности индивидов. Индивид следует рациональным требованиям не потому, что такое поведение соответствует интересам всех, включая и его лично, а потому, что в данный момент это ему выгодно, потому, что в противном случае его накажут, потому, что он всегда так делает в такой ситуации, и так далее. Забота об общих интересах и их увязке с интересами каждого исключается из общепринятого круга представлений и интересов индивида, этим положено заниматься бизнесменам в порядке благотворительности, политикам, а также неким "специалистам правительства". Индивид представляет жизнь как игру "каждый за себя" с нечетко определенными правилами; в таких представлениях контролируемое и неконтролируемое управление неразличимы.
На самом деле современная жизнь никак не является игрой "каждый за себя". Эта модель не адекватна реальности. Более адекватной моделью взаимодействий является "групповая игра": классы, социальные группы, корпорации, нации, этносы. Притом определяющими в этой игре являются производственные отношения.
Производственные отношения - одно из основных понятий марксистского учения об обществе.
Осознание роли, которую играют в жизнедеятельности общности производственные отношения и групповые интересы, приводит к информационно-поведенческому (идейному) сплочению соответствующих групп на основе вырабатываемых классовых, национальных, групповых представлений и форм поведения.
Много всякого происходит вокруг человека. Реагировать на все происходящее невозможно. Тем паче, что нет такой необходимости. Нужно замечать наиболее важное и реагировать на это важное. Так и старается действовать человек разумный. Но постоянно замечать, отличать, оценивать важность, подбирать поведенческий ответ - утомительный труд сознания, который мог бы оказаться непосильным для человека. Выручают нарабатываемые навыки поведения и способность настраиваться на внешние условия.
Уже человеческие ощущения приспосабливаются к ситуации. Автоматически подстраивается чувствительность зрения, слуха, обоняния и т.д.. Человек перестает обращать внимание на привычные ощущения, зато легче выделяет непривычное, новое, замечает изменения. Сознание сводит все многообразие ощущаемых обстоятельств к множеству различимых ситуаций, для каждой из которых у человека заготовлен вариант поведения.
Различением, комбинированием, классификацией обстоятельств, ранжированием важности у человека занимается разум. Именно эта могучая способность сознания обеспечивает сложные многошаговые и многовариантные формы поведения. Знакомое нам самоуправление (п.2.3) можно понимать и как переключение с одной ситуации на другую по ходу движения к цели, и как автоподстройку поведения в пределах продолжительной ситуации.
Рациональное поведение индивида зависит от того, где в его представлениях проходят границы различения ситуаций, какими классификациями ситуаций он владеет, с какими оценками важности и навыками поведения связаны для него соответствующие ситуации и классы. Чем более согласованы между субъектами разграничительные линии и аспекты классификации явлений, тем выше взаимная предсказуемость самоуправляемого поведения.
Разграничение явлений и их классификация означают приведение представлений к определенной структуре. Многоаспектное структурирование будем называть системой представлений. Именно формирование системы представлений подразумевается обычно под упорядочением, которым занимается разум человека.
В жизнедеятельности общности означенные границы и классификации устанавливаются не столько бесстрастными "теоретически правильными" представлениями, сколько эмоционально-образными структурами, исторически отбираемыми общностью в качестве приемлемых для воспроизводства и адаптации. Образная аргументация придает формальному упорядочению ситуаций необходимый для целеполагания эмоциональный авторитет. В то же время как бы ни казались совершенны эти традиционные образы, они действенны лишь в определенном контексте обстоятельств.
Все познается в сравнении. Обстоятельства воспринимаются человеком относительно какого-либо привычного или ожидаемого состояния. Самоуправляемое поведение основано на постоянном сопоставлении прогноза и результата, различении и классификации ситуаций, сравнении вариантов поведения. Межсубъектная адаптация приводит к согласованности границ понятий, классификаций и оценочных шкал в группах взаимодействующих людей. В общем пространстве представлений образуются групповые системы поведенческих координат. Групповые системы координат приспосабливаются к групповым интересам.
В условиях крупномасштабного общественного производства и разделения труда индивид принадлежит одновременно к нескольким группам взаимодействия: профессиональной группе, экономической корпорации, классу или социальному слою, государствообразующей общности. Если интересы разных групп противоположны, то возникает поведенческое противоречие. В зависимости от того, какие из интересов оказываются более приоритетными для участников противостоящих групп, происходит либо размежевание классового сознания, либо навязывание объемлющей группе поведенческих шкал доминирующей группы, либо достижение мировоззренческого компромисса на основе компромиссного же баланса групповых интересов.
Конкретная система понятий и особенно ее образная поддержка для каждой общности исторически обусловлены и могут быть весьма самобытны. Но способность к распознаванию как внешних условий, так и потребностей жизнедеятельности непосредственно связана с адаптацией и, таким образом, имеет объективный характер (п.4.2).
Мы уже обозначили три важных общечеловеческих координаты: воспроизводство, адаптацию и субъектность. Прежде чем рассмотреть четвертую, связывающую их между собой, мы обсудим фундаментальные различия между категориями информация и реальность.
Информационно-поведенческая обратная связь соединяет в один причинно-следственный замкнутый контур явления реального мира и представления. На основе восприятия реальности формируются представления, а в соответствии с представлениями человек осуществляет свое поведение. Представления в сознании "представительствуют от имени" реальности, и это представительство должно быть адекватным.
Однако, сам информационный характер представлений коренным образом отличается от характера материального мира.
В материальном мире существенную роль играет закон сохранения вещества и энергии. Невозможно создать копию, не затратив на это соответствующее количество материала и работы. В представлениях любые объекты легко размножаются, тиражируются.
Для материальных явлений характерна единственность и необратимость происшедшего. В представлениях ничего не стоит вернуть время назад и повторно пережить однажды случившееся. Можно сконструировать другой ход событий, можно представить разные варианты предстоящего поведения. Однако само поведение есть явление материального мира и, начиная с момента осуществления, оно единственно.
Материальный мир имеет непреложные закономерности, не всякое поведение в нем возможно. В представлениях возможно все, что воображаешь. Можно совместить несовместимое, ускорить долгое, упростить сложное и усложнить простое.
Сознание, представления, мышление - информационные категории. Они - по ту сторону реальности. Поведение же - это категория реального мира, оно по эту сторону.
Cамоуправление представляет собой взаимосвязь информационного с материальным, переход мышления в поведение, понимаемый в контексте ИПОС.
Информационное взаимодействие людей уже есть поведение, пусть и осуществляемое посредством обмена представлениями. Граница между информационным и материальным пролегает там, где "подумал" переходит в "сделал". В информационных взаимодействиях эта граница проходит не между словом и делом, а между словом помысленным и словом сказанным (5.5.1).
Отвязанность представлений, свобода мысли, богатство воображения украшают внутренний мир человека. Объективно они отвечают эмоциональным потребностям сознания (п.2.8). Они помогают также и в плане выработки поведения, но при условии дисциплинированности, которая управляет отвязанностью. Для управления поведением нужно различать представляемое и реальное, осуществимое и неосуществимое, адекватное реальности и неадекватное.
Реальность в виде природных обстоятельств и взаимодействий с другими людьми выступает непререкаемым цензором представлений. Этот цензор требует, чтобы во взаимоотношениях людей и системе представлений, определяющей общностное поведение, превалировала логика реального мира, а не бредового.
Независимо от классовой и групповой принадлежности каждому индивиду присущи потребности, без удовлетворения которых невозможно его выживание и участие в воспроизводстве общности. Эти потребности приводят нас к понятию объективных интересов.
В информационно-поведенческом подходе понятие объективных интересов связывает между собой воспроизводство человеческой популяции и факторов ее жизнедеятельности, упомянутую выше адаптацию и субъектность индивида. В отличие от субъективных интересов, объективные имеют своего рода материальную гарантию - материальную обратную связь, которая в случае пренебрежения соответствующими интересами приводит к ущербу жизнедеятельности людей независимо от их желаний и надежд. Самоуправляемый индивид и самоуправляемая общность имеют шанс заметить нежелательные изменения и пересмотреть приоритеты целей. В противном случае сработает "естественный отбор".
Сложность, однако, в том, что ущемление объективных интересов не всегда распознается вовремя. Обратная связь воспроизводства факторов жизнедеятельности не столь автоматична, как, например, постоянная потребность дышать или регулярно напоминающий о себе голод. Последствия деятельности и бездеятельности, важные для человека, могут наступать с задержкой на месяцы, годы, десятилетия, притом неожиданно, так что времени на адаптацию отпущено не будет. Люди могут оказаться не готовы.
На протяжении тысячелетий общности проходили через катастрофические испытания голодом, природной стихией, эпидемиями, войнами, экономическими кризисами. Не всем удавалось пережить эти бедствия, но можно уверенно констатировать историческую тенденцию наработки знаний, навыков, форм взаимодействия, которые обеспечивают все более высокий уровень материального благополучия.
Для современного мира, развивающегося по капиталистическому сценарию, характерно принижение рациональных знаний об объективных интересах, культивирование иррационального отношения к ним. В итоге современное научно-технологическое могущество само уже становится большей угрозой жизнедеятельности человечества, чем недостаток материальных благ и природная стихия.
В представлениях самоуправляемого индивида среди множества интересов объективные занимают особое место и играют исключительную роль. Они принадлежат к материальному миру, где действуют законы сохранения, единственность и необратимость свершившегося. Они связывают само существование субъекта с материальным миром.
Объективные интересы при всей их неоднородности выступают для индивида эталоном высшей ценности и мерой всех прочих стремлений. Притом и эталон, и мера соизмеримы для взаимодействующих субъектов.
Адекватным поведением для человека является защита своих объективных интересов. В современном мире речь идет не об инстинктивной автоматической защите, а о самоуправляемом поведении, в котором защита, например, жизни получает соответствующий приоритет и приводит к соответствующей поведенческой реакции. Причем источником угрозы может быть не только природа и техника, но и взаимодействие людей.
В адекватной системе представлений опасное отличается от безопасного, серьезное от менее серьезного, объективные интересы от субъективных. Взаимодействия подразделяются на связанные с противостоянием объективных интересов сторон - война, и не связанные - мир. В мирных взаимодействиях обе стороны избегают задевать объективные интересы оппонента, ибо это чревато опасной положительной обратной связью; соответственно выстроена классификация ситуаций, поведенческие стереотипы и ритуалы.
Человек, который не понимает серьезности угроз объективным интересам, неадекватен, опасен не только для себя, но и для тех, кто с ним взаимодействует. Неразличение серьезности объективных и субъективных интересов, произвольное отнесение любых обстоятельств к жизненно важным представляет собой общественную опасность и должно являться достаточным основанием для ограничения дееспособности субъекта.
Исключительная важность объективных интересов в жизнедеятельности людей находит отражение в информационно-поведенческой культуре общности. Можно говорить об информационно-поведенческой шкале серьезности ситуаций и интересов, обязательной в системе представлений дееспособного индивида, по которой оценивается каждое различимое обстоятельство, и которая у взаимодействующих субъектов должна быть согласована.
По степени согласованности шкал серьезности индивидов и групп применительно к социально значимым взаимодействиям можно судить о социальном мире или социальной войне в этой общности.
Действенность и устойчивость общественных правил определяются тем, насколько эффективно они упорядочивают защиту объективных интересов, сводят ее к предсказуемым взаимодействиям.
В диалектико-материалистической логике восприятия мира, которую продолжает информационно-поведенческий подход, объективные интересы являются отражением ценностной исключительности человека. В процессе жизнедеятельности индивиды осознают факторы общностного воспроизводства как продолжение своих индивидуальных объективных интересов за пределы собственной жизни.
На сверхценности объективных интересов, понимаемых таким образом, держится информационно-поведенческая обратная связь, побуждающая индивидов хотеть жить, ценить и беречь не только свою жизнь, вести себя сообразно обстоятельствам, сообща заботиться о воспроизводстве и адаптации общности. Это осознание становится рациональным обязательством, которое неотъемлемо от наследуемой человеком свободы. Наша свобода выковывалась предками не для безрассудного применения.
С другой стороны, прогрессивный капиталистический уклад, эффективно заинтересовывающий людей в высоких темпах развития производительных сил, культивирует в массовом сознании субъективные ценности (5.6.1).
Однозначной целью поведения человека с помраченными ценностями провозглашается стремление к выгоде, удовольствию или чему-то подобному (5.6.2).
По-честному, нельзя не признать в качестве природной цели адаптацию индивида и общности, но тогда цели, производные от этой сверхцели, вовсе не сводятся к выгоде или удовольствию, понимаемым утилитарно. Наоборот, такая умозрительная конструкция приводит именно к модели самоуправляемого поведения и сверхценности объективных интересов.
Итак, четвертой общечеловеческой координатой для нас является достигнутая человечеством на определенной стадии самопознания, передаваемая из поколения в поколение священная договоренность отличать субъективные интересы от объективных и обеспечивать последним высший приоритет по сравнению с первыми.
Материальные потребности индивида, включаемые нами в состав объективных интересов, количественно ограничены.
Все материальные факторы жизнедеятельности людей (пища, тепло и т.д.) имеют количественный минимум, ниже которого жизнь невозможна, и верхнюю границу удовлетворения потребности, за которой дальнейший рост индивидуального потребления либо не оказывает позитивного влияния на жизнедеятельность, либо даже приносит вред. На графике зависимости здоровья от материальных жизненных факторов это можно изобразить так:
Соответственно этому в представлениях индивида (благодаря ощущениям и знаниям) оценка остроты неудовлетворенности потребности максимальна при минимальном уровне потребления и стремится к нулю за верхней границей:
Такой характер зависимости делает информационно-поведенческую обратную связь (ИПОС) в этой части объективных интересов отрицательной: поведение индивида направляется на поддержание определенного - оптимального - уровня материального потребления, обеспечивающего наилучшее самочувствие, состояние и здоровье. При недостаточном потреблении приоритет соответствующей цели высок, а по мере приближения к верхней границе он снижается.
В этом же направлении и природа физиологически подкрепляет поведение человека: сытый - совсем не то, что голодный. Материальная зависимость человека от природных ресурсов также имеет характер отрицательной обратной связи. Пока люди удовлетворяют свои потребности собирательством и охотой, они отличаются (в смысле обратной связи) от оленей на Кейбабском плато (2.5.2) лишь способностью иногда предвидеть будущую нехватку ресурсов, умерять свои текущие аппетиты и делать запасы на черный день.
Освоение скотоводства и земледелия позволяет людям меньше зависеть от даров природы и больше - от своего труда. На ведущую роль в жизнеобеспечении выходит производство материальных благ и связанная с ним деятельность. Возникают предпосылки для положительной обратной связи - роста производительности труда за счет развития средств производства.
В животном мире нет аналогов такой закономерности. Благодаря ей возможен рост численности людей, пока не приводящий к катастрофическим последствиям для популяции, хотя нередко за счет деградации окружающей среды.
Однако, как быть с отрицательной обратной связью, снижающей мотивацию человека по мере удовлетворения материальных потребностей? Мы знаем, что в ИПОС есть самообучаемое звено - сознание, которое в состоянии перепрограммировать отрицательную ИПОС в положительную. Достаточно индивиду сообразить, что на излишки материальных благ, отложенные про запас, можно выменивать у других людей другие блага. В частности, на излишки материальных благ можно выменивать у человека нужное нам поведение - управлять.
"Естественным" отправным мотивом обмена является собственное потребление, но практика обмена приводит к развитию взаимных договоренностей и по мере ситуационного накопления имущественного неравенства "естественно" переходит в воспроизводящиеся отношения господства.
Накопление для обмена многократно облегчается с изобретением денег. Это постепенно приводит к далеко идущим отношениям частной собственности, охраняемой государством, и соответствующему перевороту сознания. Оценка неудовлетворенности потребностей становится неубывающей, отвязывается от материальных потребностей, перестает соответствовать объективным интересам:
Стихийный разгул взаимодействий по таким представлениям приводит общности к взаимоистреблению. Устойчивым состоянием оказывается господство в той или иной форме, поддерживаемое государственной властью.
Положительная ИПОС, основанная на деньгах и частной собственности, раскручивает маховик хозяйственного развития, который ломает прежние, стесняющие общность социальные отношения. Происходит накопление технологического могущества и экспансия общности. В то же время формируется искривленное пространство представлений, где равномерная денежная шкала приравнивает условия выживания обычного человека к капризу богача.
С позиции объективных интересов график неубывающих желаний выглядит невозможным. Как можно хотеть по максимуму вне зависимости от уже достигнутого уровня потребления? Да, так не бывает в реальной жизни. Но ведь денежная шкала равномерна и в представлениях людей, и во взаимодействиях, базирующихся на таких представлениях. Хотя прожиточный минимум в начале шкалы буквально равноценен выживанию человека, в то время как для сверхбогатого эта же сумма - буквально неощутима.
Поэтому наш график денежной неудовлетворенности ирреален и антиинтуитивен, аналогично известному слогану: "Все мечтают быть богатыми". Изображенная на нем прямая максимального желания, уходящая в бесконечность, может означать как невозможность дать внесубъектную оценку неудовлетворенности, так и перетекание интересов по мере их удовлетворения из низших в высшие, и даже бесконечную разрывность бытия наподобие функции Дирихле.
Действительно, стремления человека субъективны, так что пришпиливать их "уровень" какими-то линиями к координатам неких графиков - не вполне корректно. Им адекватны величайшие в истории религиозные системы представлений, которые, впрочем, всегда оставляют господам "свободу рук". А у нас - график какой-то.
Дело не в графике, конечно. Он приведен как упрощенная иллюстрация вполне реальной и измеримой практики, в которой очевидным жизненно важным интересам одних людей сопоставлены злоупотребления и капризы других.
Раз возникнув, эта практика самораскручивается, привлекая для своего обоснования все, что сгодится. Важно отметить, что реальным прочным основанием жизнедеятельности продолжают оставаться объективные интересы. И те, кто оправдывает стяжательство, не могут таки обойтись без этой общечеловеческой шкалы. Они постоянно апеллируют к интересам безопасности алчущего, желанию обеспечить детей, природному стремлению женщины (и мужчины) лучше выглядеть...
Стоп. Объективные интересы кончились, но стяжатель этого как бы не замечает. Далее он объявляет природным стремление к доминированию или, как у Дэйла Карнеги, к ощущению собственной значительности, или еще что-нибудь в этом роде. Формулу общечеловеческого счастья довершает фрейдизм, освящая иррациональное пренебрежение к объективным социальным шкалам. И все, график обоснования стяжательства готов.
Заметим, что обратное перепрограммирование сознания - из положительной ИПОС в отрицательную - то, о чем мечтали великие гуманисты человечества, использовавшие в свое время другую терминологию, оказалось технически осуществимо в двадцатом веке. А при нынешней торжествующей свободе слова и мысли разве может кто-нибудь этому помешать?
В двух последующих главах мы займемся обсуждением практической реализации этой насущной задачи. Но прежде обозначим еще одну общечеловеческую координату.
Внимательный читатель заметит, что наши рациональные построения останавливаются в нерешительности перед тем, что называют внутренним миром человека, душой, иррациональной сферой. Мы готовы вносить ясность и определенность в технологии достижения заданного результата, однако человеку нужны не только ответы и блага, но также сам процесс их поиска и добывания - жизнь.
Иррациональное мы понимаем не только как темные уголки сознания, куда не достиг еще свет разума, не только как образное восполнение пробелов в знании, но и как природное стремление индивида жить и продолжать жизнь, которое представлено в иных, чем разум, формах сознания. Рациональное самопонимание - это взгляд на себя со стороны, а иррациональное - это внутренний мир. Разделение сознания на разум и иррациолнальную сферу подобно у нас разделению человека на голову и туловище. Умозрительно голова вроде бы способна сама по себе упорядочивать представления, только зачем ей это?
Самые благоразумные рекомендации, касающиеся поведения человека, могут разбиться о простое "не хочу".
Воспроизводство и развитие человеческих общностей возможно
лишь постольку, поскольку разум справляется с иррациональным и
сплавляется с ним в устойчивый жизненный уклад.
След.глава: Системные закономерности поведения